Попытки «апгрейда» русского языка предпринимались несколько раз. Михаил Ломоносов сделал его более изысканным, Николай Каразмин стремился к легкости и изяществу. В 1912 году язык начали упрощать. Как же мы дошли до общих родов и ударений?
Михаил Ломоносов
Он не только отправился пешком в Москву, заложил МГУ, но и реформировал русский язык. Проект Михаила Ломоносова по усовершенствованию русского языка выразился в «Грамматике». Её переиздавали 14 раз, она легла в основу курса русской грамматики русского учёного-лингвиста Антона Барсова. Любовь Ломоносова к языку была деятельной, а вот реформа подверглась критике наследников.
«Наше всё» Александр Сергеевич Пушкин о взглядах и одах Ломоносова отзывался вовсе неуважительно:
«Оды его утомительны и надуты. Его влияние на словесность было вредное и до сих пор в ней отзывается. Высокопарность, изысканность, отвращение от простоты и точности, отсутствие всякой народности и оригинальности - вот следы, оставленные Ломоносовым».
Европеизация
О том, что в определённое время устный русский язык высшего света был скорее диалектом при французском, известно многим. В письменный русский французский флёр ввёл Николай Карамзин. Отойдя от классицизма, литератор увлёкся сентиментализмом бедной Лизы и Натальи, боярской дочери. За его сентиментализмом признают новое литературное течение, но сам автор творил не новый стиль, а новый русский язык – без церковного влияния.
На страницы своих произведений Николай Карамзин вводил новые слова, стремясь упростить язык и в тоже время придать ему изящность, в пику государственной «топорности» - литература писателя пестрела словами, кальками общедоступного французского.
Карамзин ввёл в русский язык ряд новых слов, например: общественность и влюбленность. Винить Карамзина в чрезмерном пристрастии к «иностранщине» не нужно – он лишь мечтал о лёгкости, стремясь уместить все сословия с их языковыми предпочтениями на одной странице. Свершение Карамзину не удалось, эстафету он передал Александру Сергеевичу Пушкину.
Николай II
В число проведённых Николаем II реформ не входит изменение русского языка. Широкой общественности известна реформа 1918 года. Новое советское государство избавлялось от пережитков прошлого. Однако именно Николай II обратил внимание на требования времени, уже в 1904 году при Российской Академии Наук была организована Орфографическая комиссия под началом известного русского языковеда Филиппа Фёдоровича Фортунатова. Лингвисты задумались об упрощении языка, прежде всего, для школьников.
Полагалось, что языковое упрощение позволит лишить школы отстающих учеников. Проект реформы был готов к 1912 году и избавлял от достаточного количества орфографических правил, а в магазинах появились первые робкие издания с новыми правилами орфографии. Грамотности реформа, впрочем, не добавила, а новым проектом заинтересовались лишь после Февральской революции. Слава у реформы с имперскими корнями выходила революционной – в период Гражданской войны на территориях, принадлежащих белым, новая орфография не использовалась категорически.
Футуристы
Появившиеся в Петербурге в 1912 году «будетляне» принесли с собой манифест: «Пощёчина общественному вкусу». Новые правила противостояли Александру Пушкину, Фёдору Достоевскому и Льву Толстому, регламентировали неодолимую ненависть к существующему языку и требовали от литератора словесного произвола.
Создание «самоценного Слова» увлекло Москву, Петербург, Киев и Баку. Но «взрыва» не произошло, неодолимые стремления были загублены с приходом к власти большевиков.
«Растрепанная поэзия» сохранилась на страницах стихотворных сборников Владимира Маяковского и Велимира Хлебникова, но в учебники не перебралась. Существует распространенное заблуждение о том, что Хлебников ввел в русский язык слово «лётчик», но это всего лишь красивый миф.
«Ноч», «слышиш», «огурци»
В газете «Известия» 24 сентября 1964 года появилась статья с «Предложениями по усовершенствованию русского языка».
Широкая публикация сгубила реформу, вынесенный на народное обсуждение проект в течение полугода получал лишь отрицательные отзывы. Введение буквы «и» на конце слова «огурцы», один разделительный знак (мягкий) и слова «ноч», «слышиш» не нашли поддержки у широкой общественности. Скорый уход Хрущёва с советской авансцены позволил забыть о несостоявшейся реформе.
Русский словарь языкового расширения
Попытка Александра Исаевича Солженицына воскресить красоту русского языка отразилась в выпущенном в 1995 году словаре. В предисловии к Русскому словарю языкового расширения Солженицын пишет:
«Лучший способ обогащения языка - это восстановление прежде накопленных, а потом утерянных богатств».
В поисках красоты русского языка Александр Исаевич обратился к лексике писателей XIX-XX столетий и словарю Даля. Реформой «Русский словарь» не стал, впрочем, как и знаковым событием в лингвистике.
Кофе и йогУрт
Мысль о том, что реформы по упрощению русского языка – это бесконечный процесс, приходит в головы и наших современников. Попытки унификации языка – достояние двухтысячных.
О широкой реформе русского языка на государственном уровне задумались достаточно давно. Вплоть до 2009 года о начинаниях государства, однако, знали мало.
В наше время реформа проводится через словари, которые регламентируются, пока возмущается общественность. В утверждённый список сборников, словарей и справочников не входят труды Сергея Ожегова и Владимира Даля, они презентуют общий род и «общее» ударение.
Сегодня русский язык как развивающееся явление редко рассматривается. Все к нему привыкли, употребляют слова автоматически, порой даже не задумываясь. И это понятно, ведь мы являемся носителями русского языка. Однако, исходя из этого же, следует хотя бы иногда интересоваться его историей и спецификой. На протяжении столетий он претерпевал изменения, старые слова искоренялись, новые добавлялись, становился другим и алфавит. Русский язык как развивающееся явление представляет собой совершенно уникальное культурное наследие.
Связь с историей
Множество столетий отделяет нынешний русский язык от того, на котором общались наши далёкие предки. За это время изменилось многое. Одни слова стали совершенно забытыми, их сменили новые. Поменялась и грамматика, а старые выражения приобрели совершенно другое толкование. Интересно, если бы современный русский человек встретился с одним из наших далеких предков, получилось бы у них поговорить и понять друг друга? Определенно да, что быстротекущая жизнь изменилась вместе с языком. Многое в нем оказалось очень устойчивым. И речь предков можно было бы понять. Учёные-филологи провели интересный и кропотливый эксперимент - они сопоставили словарь Ожегова со “Словарём русского языка XI-XVII века”. В ходе работы выяснилось, что около трети средне- и высокочастотных слов идентичны друг другу.
Что повлияло на изменения
Язык как развивающееся явление существовал всегда, с того самого момента, как люди начали говорить. Изменения, происходящие в нём, являются неизбежным спутником истории языка, причем абсолютно любого. Но так как он является одним из самых богатых и разнообразных, то и за тем, как развивается русский язык, наблюдать интереснее. Надо сказать, что преимущественно условия функционирования языка были изменены из-за политических катаклизмов. Росло влияние средств массовой информации. Это также влияло на развитие русского языка, делало его более либеральным. Менялось к нему, соответственно, и отношение людей. К сожалению, в наше время мало кто придерживается литературных норм, всё больше распространяется Как следствие - периферийные элементы жанров стали центром всей Имеются в виду просторечье, сленг и жаргон.
Диалектизм
Стоит отметить, что язык - развивающееся явление во всех регионах нашей необъятной страны. И новые нормы лексикологии появляются как в общенародной речи, так и в отдельных регионах России. Имеются в виду диалектизмы. Существует даже так называемый “московско-петербургский словарь”. Несмотря на то что эти города довольно близко расположены друг к другу, их диалекты отличаются. Особый говор можно наблюдать в Архангельской и Вятской областях. Там существует огромное количество слов, которые обозначают на самом деле совершенно обыкновенные понятия. Но в результате, если употреблять эти выражения, то житель Москвы или Петербурга поймёт такого собеседника не лучше, чем если бы он говорил на народном белорусском языке.
Сленг и жаргон
Язык как развивающееся явление не мог избежать введения в него жаргонных выражений. Особенно актуально это для нашего времени. Как развивается язык сегодня? Не самым лучшим образом. Он регулярно пополняется выражениями, которые чаще всего употребляет молодежь. Ученые-филологи считают, что эти слова очень примитивные и не имеют глубокого смысла. Также они уверяют, что век подобных фраз весьма короткий, и долго они не проживут, так как не несут какой-либо смысловой нагрузки, не являются интересными для интеллигентных и образованных людей. Таким словам не удастся вытеснить литературные выражения. Однако в реальности можно наблюдать совершенно противоположное. Но в целом это уже вопрос, касающийся уровня культуры и образованности.
Фонетика и алфавит
Исторические изменения не могут затрагивать какой-либо один аспект языка - они влияют целиком и полностью на всё, начиная с фонетики и заканчивая спецификой построения предложения. Современный алфавит произошел от кириллицы. Названия букв, их начертания - всё это отличалось от того, что мы имеем сейчас. Конечно, ведь в далекие времена использовался алфавит. Первую его реформу провёл Петр Первый, который исключил некоторые буквы, а другие стали более округлыми и упрощенными. Изменилась и фонетика, то есть звуки стали произноситься по-другому. Мало кто знает, что в те времена озвучивался! Его произношение было близко к “О”. Кстати, о твёрдом знаке можно сказать то же самое. Только его произносили, как “Э”. Но потом эти звуки исчезли.
Словарный состав
Русский язык как развивающееся явление претерпел изменения не только в плане фонетики и произношения. Постепенно в него вводились новые слова, чаще всего заимствованные. Например, в последние годы в наш обиход прочно вошли следующие изречения: файл, дискета, шоу, кино и многие другие. Дело в том, что меняется не только язык, изменения происходят и в жизни. Образуются новые явления, которым надо давать названия. Соответственно, появляются и слова. Кстати, старые выражения, давно канувшие в Лету, в последнее время возрождаются. Все уже забыли про такое обращение, как “господа”, называя своих собеседников “друзьями”, “коллегами” и т. д. Но в последнее время это слово вновь вошло в русскую разговорную речь.
Многие выражения уходят из своей среды обитания (то есть из профессиональных языков определенного профиля) и вводятся в повседневную жизнь. Все знают, что компьютерщики, врачи, инженеры, журналисты, повара, строители и многие другие специалисты той или иной сферы деятельности общаются на “своих” языках. И некоторые их выражения порой начинают употреблять повсеместно. Следует также отметить, что русский язык обогащается ещё и из-за словообразования. В качестве примера можно привести существительное “компьютер”. При помощи приставок и суффиксов образуется сразу несколько слов: компьютеризация, компьютерщик, компьютерный и т. д.
Новая эпоха русского языка
Как бы то ни было, всё, что ни делается, - к лучшему. В данном случае это выражение также подходит. За счёт свободы форм выражения стала проявляться тенденция к так называемому словотворчеству. Хотя нельзя сказать, что оно всегда получалось удачным. Конечно, ослабела официальность, которая была присуща публичному общению. Но, с другой стороны, лексическая система русского языка стала очень активной, открытой и “живой”. Общаясь простым языком, людям проще понимать друг друга. Все явления внесли определенный вклад в лексикологию. Язык, как развивающееся явление, продолжает существовать и по сей день. Но сегодня это яркое и оригинальное культурное наследие нашего народа.
Повышенный интерес
Хочется отметить, что русский язык - развивающееся явление, которое интересует сегодня многих людей. Ученые всего мира занимаются его изучением и познаванием специфики, которая ему свойственна. Общество развивается, наука также идёт вперед семимильными шагами, Россия обменивается с другими странами научными разработками, производится культурный и экономический взаимообмен. Всё это и многое другое вызывает потребность овладеть русским языком у граждан других стран. В 87 государствах его изучению уделяют особое внимание. Порядка 1640 университетов преподают его своим студентам, несколько десятков миллионов иностранцев горят желанием овладеть русским языком. Это не может не радовать. И если наш русский язык как развивающееся явление и культурное наследие вызывает такой интерес у иностранцев, то и мы, его носители, должны на достойном уровне им владеть.
Актуальное всегда представляется незыблемым, тем, что должно быть и что было всегда. Прежде всего так работает восприятие языка, поэтому так трудно привыкать к новым словам - заимствованиям или неологизмам. Язык мы впитываем вместе с законами природы: ночью темно, днём светло, слова в предложении строятся определённым образом. На самом деле, менялся русский язык неоднократно, и каждый раз нововведения, которые сейчас стали частью нашей обычной речи, воспринимались многими очень болезненно.
Как и зачем уходить от простого русского языка и возвращаться к нему обратно
Если попробовать почитать русские тексты второй половины восемнадцатого и первой половины девятнадцатого веков, будет видно, насколько трудно сейчас воспринимаются первые и насколько легче - вторые. Дело в двух вещах. Во-первых, в моде.Восемнадцатый век - это век моды ухода от естественности как показатели изящества и культуры. Прилично одетый и накрашенный человек должен быть похож на фарфоровую статуэтку, неважно, кавалер он или дама. Дом приличного человека должен быть похож на гигантскую шкатулку с изящными, в завитушках, с гнутыми ножками и ручками безделушками внутри. То же самое ожидалось и от языка. Просто должны говорить только простолюдины. Чем человек культурнее, тем сложнее он составляет из слов конструкции и больше употребляет затейливых сравнений.
Девятнадцатый век любил сочетать игру в естественность с декоративностью. Дама не должна выглядеть так, словно её пудрили свинцовыми белилами, а кавалеру ни к чему быть настолько же нарядному, как ёлочной игрушке (ну, разве что у его полка мундир так выглядит, тогда делать нечего). Отмирают парадные спальни - которые нужны только для того, чтобы в них принимать гостей «неформально». Декоративность больше не должна запутывать глаз.
Всё начало девятнадцатого века - это фактически выработка нового языка, который был бы по-прежнему русским, но брал бы простоту природной, знакомой каждому по крестьянским говорам речи без её грубости, пригоден был бы не только для примитивных чувств и мыслей, но и для сложных, позволял бы сохранять вежливую дистанцию, не превращая её в смешную церемонность. Этот процесс шёл фактически весь девятнадцатый век.
Многие обороты, которые для современного русского уха кажутся родными и привычными, на самом деле именно в первой половине девятнадцатого века были заимствованы из французского или немецкого языков путём буквального перевода. Вот только несколько из них: «убить время», «вопрос жизни и смерти», «носить отпечаток», «быть как на иголках», «без задней мысли», «с первого взгляда», «от всего сердца» - из французского. «Крылатые слова», «распорядок дня», «разбить наголову», «невзирая на лица», «вот, где собака зарыта» - из немецкого.
Именно в первой половине девятнадцатого века в русский язык пришло много французских, которые в наше время смотрятся родными. «Батон», «автор», «ваза», «герой», «экран», «шикарный», «блондин», «шевелюра», «трюк» - вот только несколько примеров. Тогда же влился в русскую речь и английский «клуб». Подарила переходная эпоха от послепетровского к пушкинскому русскому языку нам и придуманные слова с русской основой, например, «трогательный», «влюблённость», «промышленность», «достопримечательность» - за них и некоторые другие спасибо Карамзину.
Многим, тем не менее, заимствования из французского не нравились. Предлагалось искать альтернативу на основе славянских корней. Зачем сюртук, если есть кафтан? Давайте считать, что кафтан просто поменял фасон… то есть форму… то есть, тьфу ты, покрой. Впрочем, при близком рассмотрении кафтан оказывался тоже нерусским по своему корню, а народ всё не спешил переходить с галош на мокроступы.
Когда меняется весь мир
Новую категорию слов подарила вторая половина девятнадцатого века, когда молодые женщины стали массово выходить на работу. Одни это делали по идеологическим соображениям, другие - поскольку после отмены крепостного права оказались без источника дохода. Кроме того, женщины начали учиться. В прессе и речи появились слова-версии названий профессий, новых и старых, в женском роде.Конечно же, новым словам сопротивлялись опять. Разве не уродливо, не поперёк русского уха звучат такие уроды, как «студентка», «телефонистка», «журналистка», спрашивали в своих статьях радетели русского языка (и это их ещё не настигла «туристка»). Всю последнюю треть девятнадцатого и первую треть двадцатого веков женские формы для профессий будут множиться: лектор - лектриса, авиатор - авиатриса, скульптор - скульптриса, продавец - продавщица, моряк - морячка, рабочий - рабочая, учёный - учёная, председатель - председательница. И только уже при Сталине с общей модой на консервативность и вторую четверть девятнадцатого века как образец во многих вещах мужской род снова начнёт вытеснять женский из «профессиональной области».
Огромный переворот в языке случился после февральской и октябрьской революций. Писатели, журналисты, чиновники стали искать более энергичные и отражающие изменения в жизни слова и словоформы. Большую распространённость получили аббревиатуры и сокращения по первым слогам: шкраб - школьный работник, рабфак - рабочий факультет, рацпредложение - рационализаторское предложение, идея по улучшению чего-нибудь, гороно - городской отдел народного образования, ликбез - ликвидация безграмотности. В интеллигентной среде слова, составленные из сокращений, вызывали болезненную реакцию. Всё советское время будет сохраняться тенденция к подобным словам: ширпотреб - товар широкого потребления, аналог нынешнего масс-маркета, индпошив - одежда индивидуального пошива.
В самом начале советской эпохи появилось слово «выходные», которым стали обозначать дни отдыха. До революции работники отдыхали в праздничные дни своей веры: или воскресенье, или субботу, или пятницу. Сетчатый мешок, который стал распространяться в конце девятнадцатого века, наконец, получил название - «авоська». Его с собой начали носить на «авось», постоянно - вдруг удастся что-то купить.
«Милиция» изменила значение с народного ополчения на органы исполнительной власти. Появился «ударник труда» - человек, который особенно самозабвенно и продуктивно трудится. «Области» и «районы» стали применяться по отношению к административным территориям. Сильно изменилось построение предложений. В публицистический и канцелярский стиль стало входить много безличных предложений, где действие происходило словно само собой, а значит, стали использоваться много отглагольных существительных.
Именно в советское время стали общепринятыми и почти нейтральными такие конструкции, как «Ожидается повышение температуры воздуха» вместо менее обезличенного «Температура воздуха, по прогнозам, повысится». В объявлениях появляется «убедительная просьба» сделать то или иное.
Отдельное влияние оказали всеобщая грамотность и экономия на букве Ё: её на письме обычно обозначали буквой Е. В редкоупотребимых в быту словах в результате изменились произношение и порой ударение: берёста стала берестой, жёлчный - желчным, новорождённый - новорожденным, околёсица - околесицей, поблёкший - поблекшим.
Английский: никогда не исчезал с горизонта
Поток англоязычных слов шёл в разговорную речь практически весь двадцатый век. Так, в начале его начали заниматься «спортом» и играть в «футбол», «волейбол» и так далее. В середине - носили «бриджи» и рубашку-«поло». В конце - смотрели на видео «триллеры» и массово стали одеваться в «джинсы».Много англицизмов пришло при необходимости развивать лексику, связанную с предпринимательством, в девяностые годы: бизнес, менеджер, офис. Очень часто иноязычные слова вытесняли не родные, а просто старые заимствования. Так, «хит» пришёл на смену «шлягеру», тот же «офис» - «конторе», а позже, в нулевые, англоязычный «мейкап» заметно потеснил французский «макияж».
В нулевые же в русский язык подтянулись слова из английского, связанные с активным использованием интернета, включая, собственно, само слово «интернет». В десятые стало популярным использовать англоязычные слова, связанные с модой (начиная с того, что франкоязычное слово «мода» пошло заменяться на «фэшн») и с культурой новой «красивой жизни» - не богатой или изысканной, а в стиле популярных блогов в инстаграме, одновременно небрежной и предельно аккуратной, балансирующей между уютом и стерильностью. Приметой этой красивой жизни стали североамериканские панкейки вместо русских оладушек, коворкинги вместо мастерских и воркшопы вместо мастер-классов; впрочем, и «мастер», и «класс» - корни тоже далеко не славянские.
Как всегда, любая волна изменений закончится тем, что действительно актуальное в быту закрепится, а остальное - забудется; как всегда, любая волна сопровождается (и будет сопровождаться) протестами и воскрешением давно чуть было не погребённых временем слов, только с новым, теперь ироническим оттенком. Какой поворот ожидает живой язык завтра, не знает никто. Только с мёртвыми всё ясно.
Язык откликается не только на глобальные исторические процессы, но и на мелкие повседневные нужды. .
09/11/2016
Говорят, русский язык умирает. Ерунда. По крайней мере пока что он себя чувствует куда лучше, чем английский. Доктор филологических наук, профессор Российского государственного педагогического университета им. А. И. Герцена Валерий Ефремов рассказал «МК» в Питере», как меняется русский язык и почему появляются новые слова вроде «гейропа» или «пиндосы».
«Не успели наследить в чужих языках»
— Сейчас многие переживают за русский язык. С ним действительно происходит нечто страшное?
— Я не вижу ничего угрожающего. Любой язык развивается и делает это не плавно, а рывками. Да, сейчас мы живем в период вульгаризации языка, когда люди уже не так трепетно, как прежде, относятся к тому, как они говорят. Однако в истории русского литературного языка это уже не первый виток вульгаризации и уж точно не самый страшный. На самом деле сильных потрясений с «великим и могучим» сейчас не происходит.
— Некоторое время назад считалось, что одна из главных опасностей для языка — постоянные заимствования. Эта проблема перестала быть актуальной?
— Действительно, в конце XX — начале XXI века, когда мы открылись миру, в язык хлынули словечки вроде «вау», «фитнес», «хай», «окей». Но в последнее время намечается тенденция к сокращению немотивированных заимствований. Более того, уже существуют примеры языкового сопротивления подобным чужестранцам. Например, лет пять назад я заметил, что многие знакомые начали вместо «окей» говорить «добро». Все-таки прекрасно, когда люди хотят общаться на родном языке. При этом ничего дурного в мотивированных заимствованиях я не вижу. Ну что страшного в том, что у нас есть принтер, а не печатник, как предлагали переводить лет 20 назад?
— Мы постоянно говорим о заимствованиях, а сам русский язык дал миру хоть какие-то слова? Кроме, конечно, водки...
— Водка — это все-таки польское слово. Хотя во всем мире считается, что русское. Зато благодаря нам в других языках появились «спутник», «перестройка», «интеллигенция», «степь», «мужик» и жуткое слово «погром(ы)». Во французском этимологическом словаре записано, что «мамонт» — это русское слово. Хотя на самом деле якутское. А со времен Антона Чехова во многих европейских языках появилась «дача». По большому счету это все. Почему так мало? Так получилось, что у нас был очень короткий период, когда мы могли что-то дать миру. Да, в конце XIX — начале XX века в России бурно развивались искусство, наука, литература. Но потом из-за революции и Гражданской войны на время все быстро сошло на нет. В итоге мы попросту не успели реализовать свой потенциал и, соответственно, «наследить» в других языках.
— В каком состоянии по сравнению с другими мировыми языками сейчас находится русский?
— В каком-то смысле русский язык в лучшей ситуации, чем тот же английский. Когда я слышу, как на нем говорят, например, индусы, китайцы или мексиканцы, мне становится печально. Сейчас так получается, что самый распространенный язык в мире — это не английский, а плохой английский. В русском пока нет такого безумного спектра произношений и вариантов. Хотя не исключено, что в будущем нас ждет похожая ситуация. И русский язык XXI века может стать в том числе и языком интернационального общения гастарбайтеров. Со всеми вытекающими последствиями.
Средний род исчезнет, двоеточие скукожится
— Вы согласны с тем, что все языки со временем упрощаются?
— Знаменитый лингвист конца XIX — начала XX века Бодуэн де Куртенэ писал о том, что все языки идут по пути упрощения грамматики и усложнения лексики. Например, в древнерусском языке было шесть только основных типов склонения существительных, а осталось три. Было три числа (единственное, двойственное и множественное) — остались два. А в древнеанглийском языке существовали и падежи, и рода. Современному английскому хватает одного с половиной падежа. Зато этот язык, словно подтверждая собой теорию Бодуэна де Куртенэ, ушел в усложнение значений слов. Если мы откроем любой серьезный англо-русский словарь, то увидим, что у английских слов куда больше значений, чем у русских.
— Исходя из этого, можно предположить, какие изменения ждут русский в будущем?
— Да, но надо учитывать, что это прогнозы на несколько веков, а не на ближайшие 10 лет. Первое, что, на мой взгляд, находится под угрозой исчезновения, — это средний род. У нас есть пример английского языка, где от среднего рода осталось только местоимение «it». Или французского, где теперь существуют лишь мужской и женский род. Не исключено, что сократится количество падежей. Почти наверняка упростится и синтаксис. Например, в китайском языке очень жесткий порядок слов: если мы поменяем местами подлежащее и дополнение, то смысл изменится на прямо противоположный. Похоже, и мы к этому можем прийти через несколько веков.
— В русском языке, в отличие от того же английского, довольно сложные пунктуационные правила: все эти бесконечные тире, двоеточия, запятые... Может, от каких-то правил мы в будущем откажемся?
— Мне кажется, этого делать не стоит. Хотя у нас в последнее время действительно скукоживается употребление некоторых знаков препинания. Например, двоеточие все чаще заменяют тире. В английском же языке огромное количество предложений может идти подряд вообще без знаков препинания. За исключением, естественно, точки. У нас так не получится. Англичанин уже исходя из порядка слов понимает смысл предложения. А нам для этого необходимы изменения слов, причастные и деепричастные обороты, причинно-следственные конструкции. Такова специфика языка. И пунктуация у нас, кстати, великолепная: она очень облегчает чтение. Так что я бы ни от каких знаков препинания не отказывался и даже добавил бы некоторые. Например, в испанском языке вопросительные предложения начинаются с перевернутого знака вопроса. Это же здорово! Я заранее буду знать, с какой интонацией читать предложение, конца которого я еще не видел! А греки, например, во всех словах ставят ударение. Поэтому у них вообще нет наших проблем — типа тех, когда люди ошибаются в словах вроде «звОнит-звонИт», «одноврЕменно-одновремЕнно».
Брат пойдет на брата
— В последнее время все чаще в правила русского языка вмешивается политика. Например, украинцы настаивают, чтобы мы произносили не «на Украине», а «в Украине». Что вы думаете об этом?
— Мы на протяжении не менее пяти веков говорим «на Украине». Стоит ли из-за представлений украинцев о русском менять наш язык? К тому же это не единственный подобный случай. Например, жители Эстонии произносят название своей столицы с долгим звуком «н» на конце и считают, что написание Таллина с одной буквой «н» — это проявление великорусского шовинизма. При этом не принимается в расчет, что у нас в языке просто нет слов с этой двойной буквой на конце, нет такого правила. Пожалуй, кроме «финна», «гунна» и еще 2-3 слов. Если следовать логике жителей Эстонии, то мы тогда должны вместо Парижа писать Пари, а вместо Лондона — Ландон. Ведь так произносят название своих столиц англичане и французы. Но ни те ни другие от нас этого не требуют... Еще один скользкий вопрос — это понятие Прибалтика. В Литве, Латвии, Эстонии не любят, когда мы их так называем. Им больше нравится говорить «Балтийские страны». Потому что приставка «при» якобы придает какой-то странный статус недогосударства, которое лежит в подбрюшье великой империи. Но мне кажется, говорить в этих случаях о проявлении языкового шовинизма не приходится. Другое дело, когда в русском языке появляются слова вроде «гейропа», «пиндостан», «хунта», «либерасты». Вот это уже действительно язык ненависти. И его с каждым годом становится все больше. И еще полбеды, если бы подобные слова использовались только на бытовом уровне или в Интернете. Ужас заключается в том, что их транслируют даже приличные СМИ.
В современном мире заимствования слов из разных языков встречаются все чаще, и русский язык не исключение. С чем это связано? Иностранное заимствование — это хорошо или плохо? Почему идея создания универсального языка эсперанто оказалась неудачной? На эти и другие вопросы ответила Ия Нечаева, старший научный сотрудник Института русского языка им. В.В. Виноградова и ученый секретарь Орфографической комиссии РАН.
— Расскажите, пожалуйста, в чем заключаются отличия между филологией и лингвистикой? Их часто путают, а иногда эти термины и вовсе используются как взаимозаменяемые.
— Филология — это совокупность гуманитарных наук, связанных с изучением языка, письменных текстов и словесного творчества. Происходит от греческого philologia — буквально «любовь к слову». Термин «лингвистика» (синоним — «языкознание») происходит от латинского слова lingua — «язык» и обозначает науку о естественном человеческом языке. Филология включает в себя языкознание, литературоведение, текстологию, источниковедение, палеографию (научная дисциплина, изучающая памятники древней письменности) и др.
Так что понятие филологии более широкое, чем понятие лингвистики.
— Заимствования слов из других языков — это, по вашему мнению, положительное или отрицательное явление? Или же это естественный процесс, скажем так, эволюция языка?
— Лексическое заимствование — это нормальное явление. Еще академик Яков Карлович Грот, выдающийся русский лингвист конца XIX века, внесший огромный вклад в упорядочение русского правописания, говорил, что «безусловная вражда к заимствованным словам не имеет разумного основания», а принятие чужих слов в язык — «процесс естественный и неизбежный». Встречаются, конечно, злоупотребления иноязычной лексикой, однако это следует расценивать как факт речи конкретных людей или факт речевой практики какого-то ограниченного периода времени (существуют, так сказать, «модные» слова и выражения). В любом случае это вещи преходящие. Язык сам постепенно очищается от всего, что ему не нужно.
— Как вы считаете, стоит ли использовать заимствованные слова, если есть их русские аналоги?
— Дело в том что заимствования приживаются в речи, как правило, как раз тогда, когда либо нет точных русских аналогов, либо точные аналоги представляют собой не слово, а более протяженную конструкцию, словосочетание. Обычно исконное и заимствованное слово, которые представляются нам синонимами, имеют какие-либо семантические или стилистические нюансы, отличающие их друг от друга. Ведь нельзя сказать, что, например, киллер — абсолютно то же самое, что убийца или даже наемный убийца.
Убивший старуху-процентщицу, не киллер.
Киллер — это и не тот, кто за хорошую мзду станет подсыпать кому-то яд в стакан или действовать подобным образом. Это профессионал, обладающий определенными навыками, владеющий современным оружием, который выполняет свою черную работу на заказ. Женщина, дама, сударыня, леди — это все разные понятия. Кинематографисты часто употребляют слово «картина» вместо «фильм», но это, скорее, профессиональное употребление, мы обычно так не говорим.
— В какой период русской истории иностранное заимствование было самым интенсивным?
— Существует несколько периодов интенсивного заимствования лексики в истории русского языка. Это, например, петровская эпоха, когда Россия «прорубила окно в Европу» и Петр начал строить русский флот (заимствования из голландского, немецкого и других языков), или эпоха Просвещения (преимущественно из французского), или 1990-е годы и начало 2000-х (заимствования преимущественно из английского и его американского варианта, но не только).
Трудно сказать, в какой период заимствование было самым интенсивным. «Осознание своей страны как части цивилизованного мира» является одним из условий принятия новых иноязычных слов, считает доктор филологических наук, профессор Леонид Петрович Крысин. В любом случае подобные «всплески» межъязыковой активности обычно бывают вызваны социальными или политическими причинами и связаны с потребностью общественного обновления. Язык прекрасно отражает нашу жизнь.
— В целом сильно ли восприимчив русский язык к иностранному заимствованию? Если да, то почему?
— Достаточно восприимчив. Несмотря на то что Россия на протяжении довольно длительных периодов своего развития была закрытой страной, иноязычные слова и понятия все равно проникали в язык. Но более активно этот процесс шел, конечно, в периоды большей открытости российского общества, при более интенсивном общении носителей русского языка с представителями других культур, чему в настоящее время способствует и бурное развитие информационных технологий.
Мы, сами того не замечая, соизмеряем результаты своих трудов сравнением с развитыми странами Запада (когда мы говорим «как в Европе» — это синоним положительной оценки какого-либо предмета или явления). А вместе с иностранными предметно-понятийными реалиями в нашу жизнь проникают и новые слова. В общем-то, ничего плохого в этом нет. Ревнители чистоты русского языка и борцы с иноязычными словами сами не замечают, что употребляют заимствования каждый день.
Иноязычные слова — это не только спикер (а также вице-спикер), мэр, префект, компьютер, блютус, интервью, тренд, пентхаус, шоу, хит, фастфуд и т.д., но и лифт, машина, автобус, трамвай, директор, актер, этаж, литература, математика, кабинет, зал, альбом, дата, центр, текст, тема и многие другие.
Многие из них — примеры иноязычных слов, которые ничем нельзя заменить.
— Какие слова, которые мы, как правило, считаем исконно русскими, на самом деле являются заимствованными?
— Частично я уже ответила на этот вопрос. Вспоминается, что в свое время многие пересказывали чье-то анекдотическое высказывание: «Зачем придумывают такие сложные названия, как сотовый телефон, не лучше ли употребить простое русское слово «мобильник»»? Но дело том, что хотя слово «мобильник» и образовано при помощи русского суффикса -ник, восходит оно к французскому слову mobile («мобильный», «подвижный»), а последнее, в свою очередь, к латинскому mobilis с тем же значением, то есть по своему происхождению является заимствованным. Многие обиходные вещи и понятия имеют иноязычные названия: чай, ванна, мода, шпилька, интерес, натура, пакет, характер... Трудно поверить, но с детских лет всем нам известное слово «тетрадь» также восходит к иноязычному первоисточнику, а именно: к греческому корню tetra, обозначающему числительное «четыре», поскольку первоначально тетрадью назывался листок, сложенный в четыре раза.
— Вспомним легенду о Вавилонской башне — разнообразие языков привело к непониманию и конфликтам между людьми. Как вы считаете, связаны ли языки с конфликтами сейчас?
— Эта легенда связана с представлением древних людей о том, что первоначально после Всемирного потопа все люди говорили на одном языке, только после того как Бог создал новые языки, люди рассеялись по всей земле. Я думаю, что очень часто конфликты возникают у людей, всю жизнь говорящих на одном языке, и общность языка отнюдь не помогает им понимать друг друга.
Конфликты, скорее, связаны с ментальными или религиозными различиями, с противоречиями в системе ценностей и, конечно, интересов, а не с языком.
— К каким проблемам может приводить недопонимание между людьми, вызванное тем, что они говорят на разных языках?
— Ну, даже запятая, как известно, может иметь судьбоносное значение (казнить нельзя помиловать). Конечно, нужно добиваться правильного понимания иноязычного текста. Но, как мы знаем, выражение «говорить на разных языках» имеет и переносный смысл и означает «понимать вещи по-своему, отлично от собеседника, не находить точек соприкосновения». Проблема языкового барьера решается с помощью адекватного перевода, а вот с ментальными различиями сложнее.
Что касается заимствованных слов, то их непонятность для собеседников может приводить к курьезам в общении. Вспоминается юмористическое стихотворение В. Маяковского «О фиасках, апогеях и других неведомых вещах»:
Акуловкой получена газет связка.
Читают.
В буквы глаза втыкают.
Прочли:
— «Пуанкаре терпит фиаско».
Задумались.
Что это за «фиаска» за такая?
— Реально ли появление в будущем некого единого «мирового языка» наподобие эсперанто? С чем связано то, что эсперанто так и не удалось стать универсальным международным языком?
— Не думаю, что это реально. Неуспех эсперанто с тем и связан, что это искусственный язык. Национальные языки, на которых мы говорим, имеют естественное происхождение. Их никто не придумал, они возникли и развивались под влиянием объективных обстоятельств. Попытки насильственно навязать что-либо языку редко приводят к успеху. Даже из придуманных новых слов закрепляются в языке лишь единицы (но это, конечно, не касается специальной терминологии). Национальный язык отражает национальную культуру, отказ от него означает отказ от своей национальной идентичности.
Кроме того, «мировой язык», коли на то пошло, мало создать — надо еще им овладеть.
Но ведь страны и населяющие их этносы очень отличаются по уровню своего развития, по уровню образованности населения и т.п. Так что это нереалистично.
— Сейчас языком международного общения является английский, все большее распространение получают китайский и испанский языки. Как вы считаете, изменится ли лингвистическая «расстановка сил» через 25-30 лет?
— Думаю, что китайский может получить относительно большее распространение (в связи с усилением роли этой страны на политической арене и потребностью в межнациональном общении), но английский вряд ли утратит свое значение. Испанский и сейчас занимает второе место в мире — на этом языке, кроме Испании, говорит большинство южноамериканских и центральноамериканских стран.
25-30 лет — совсем небольшой период времени для истории, каких-либо радикальных изменений в этом плане вряд ли стоит ожидать.
Хотя, вообще, прогнозы — дело неблагодарное.
